Про Г.Л. Олди, и про слово живое и мёртвое

[yazoo-flourite]

Так вот, про Г. Л. Олди, Громова с Ладыженским.

Это - Мастера Слога.
Почитаешь, например, как у них передана динамика (драка, погоня, катастрофа - не важно), и понимаешь - только так и надо писать, чтоб слово неслось, чтоб горело и трепетало, пело-играло чтобы. Когда события происходят быстро, ты должен чувствовать эту скорость, ощущать ветер, бьющий в лицо и слёзы в уголках глаз от этого ветра. И вот они... они так умеют.

Можно много рассказывать о том, какие у них сложные и нетипичные сюжеты, о том, как они передают язык эпохи, уклад эпохи, о которой пишут, как тонко и точно они подмечают все мелочи, а речь каждого персонажа своеобразна... но это нужно просто читать. Они не везде пишут легко и звонко, иной раз текст сознательно тяжеловесен, и по-восточному тягуч, словно мёд или патока, иногда текст хлёсткий и горячий, иногда - бурлящий и пенящийся, а иногда в нём появляются современные ритмы, и не поймёшь - это ещё проза или уже стихотворение. Они могут по-разному. Очень по-разному.
Но есть главное: их слово дышит, в нём есть пульс, оно - как сердце - бьётся.
Иногда я ловлю себя на том, что невольно подражаю им. Причём подражаю не после прочтения книги, а до, будто предвижу. А потом читаю и узнаю, вот, такие же рефрены, так же повторяются строки, чтоб подчеркнуть момент, вот - та же мысль, только что у меня было мини-зарисовкой, у них - роман, а вот эмоции - я так же пытался нагнетать атмосферу. Нет, мне до них, конечно, как до Луны воробьём лететь. Просто обычно не задумываюсь, как я пишу, а когда их читаю, узнаю приёмы, хоть и не знаю их названий. Только у них этих приёмов много больше, и владеют они ими много лучше. А вот с идеями и с названиями - это просто мистика какая-то, такое чувство, что иногда из одного пространства их черпаем. Да, старший, я начал читать Героя.
И вот думается мне опять, в который раз, что нет и не может быть литератур Большой и малой, не может быть сортов у книг, не растения они в огороде, нет классики, беллетристики и фанфиков - есть просто слово живое и мёртвое. Иногда слово остаётся жить веками, становится бессмертным, а иногда - передаётся следующим поколениям, но уже по привычке, как памятник самому себе, как экспонат, как мумия, распластавшая усохшие буквы-руки, бессильные и бесполезные. Когда читаешь мёртвое, оно как песок на зубах, как кость поперёк горла, оно с тобой никогда не заговорит. И худшее из мёртвых - мертворожденное. А живое - оно всегда живое, родилось ли оно тысячу лет назад, или вот только выплыло из-под пера автора; и не важно, принадлежит ли оно классике, современной литературе или фанфикшену. Не имеет значения, сколько оно проживёт, станет ли оно вечным, но сейчас-то оно живое, и стоит, мне кажется, ценить его, ведь огонёк спички, огонь свечи и пламя в камине прекрасны, и от того что спичка погаснет быстрее, в настоящий момент её огонь не становится хуже.
Возможно, для тех, кому важно оставить следы в истории, это прозвучит странно, я-то не хочу оставлять - по своим дурацким соображениям. Меня преследует понимание, что всё рано или поздно исчезнет, для меня нет разницы между "рано" и "поздно" - это одно и тоже с точки зрения вечности, а ведь чувствуем-то мы именно сейчас.
Меня одинаково сильно может зацепить момент в фике, в современном бестселлере, в чём-то из классики - и я уже не смогу сказать, что "это всего-лишь баловство, это ведь не литература": если согрело, если дотянулось и ожго - значит, оно для меня живое. Не мёртвое.
Я - не филолог, не специалист, не ценитель и ни в чём не разбираюсь ...
Просто я живой человек и предпочитаю жизнь.

Я в курсе, что литература может дать пищу для ума, а может не дать и т.п., и т.д., уже спорили, и второй раз спорить смысла нет, но для меня живое как раз то, что даёт пищу - уму или сердцу, душе или эмоциям, не так важно.